В самом начале 1975 года вместе с рядом сотоварищей по лаборатории космической плазмы СибИЗМИРа СО АН СССР (академический институт в Иркутске, занимавшийся в основном изучением ближнего космоса) я был прикомандирован к ИАЭ им. Курчатова. Там вместе с их теоретиками-плазмистами мы обсчитывали неустойчивости высокотемпературной плазмы в токамаке. Токамак – это такое устройство, в котором возможно протекание самоподдерживающейся стационарной термоядерной реакции – такой, благодаря которой светит Солнце (в водородной бомбе эта реакция инициируется подрывом ядерного заряда). Цель была в том, чтобы создать токамак со стационарным положительным выходом энергии и, тем самым, положить начало термоядерной электроэнергетике. Было даже подготовлено место для первого такого токамака – здание Шатурской электростанции (первенца ГОЭЛРО).
Однако, осенью 1976 года наше прикомандирование к ИАЭ им. Курчатова было отменено и все работавшие над проблемой группы были распущены. Естественно, мы поинтересовались – почему? От нас не стали скрывать – министр среднего машиностроения (атомной промышленности) г-н Славский сообщил тогдашнему директору ИАЭ им. Курчатова соответствующее "мнение" Политбюро ЦК КПСС. А оно состояло в том, что нефти западной Сибири, освоение местрождений которой шло уже полным ходом, стране хватит очень надолго и поэтому тратиться на создание основ термоядерной энергетики нет смысла и, следовательно, средств на соответствующие разработки больше не будет.
Поэтому политическое решение о посадке нашего государства на "нефтяную иглу" следует с вполне достаточным основанием датировать концом лета – началом осени 1976 года. А в практическом плане над созданием такого токамака сейчас работает международный консорциум ITER, в состав которого входит и Россия. И строится он на юге Франции.
Journal information