От первого митинга на Болотной 10 декабря до "марша миллионов" 12 июня прошло полгода. В каком то смысле - первый рубежный срок. Имеет смысл взглянуть на пройденный путь и попытаться его осмыслить. Может быть, даже сравнивая с процессами конца 80-х – начала 90-х.
Лозунги Болотной и Сахарова вплоть до мартовских акций были, откровенно говоря, весьма примитивными. Что означает лозунг "за честные выборы!", когда мы вообще никого не выбирали? Но лишь ставили галочки напротив партийных лэйблов. А депутатов назначали партийные бонзы. Не забывая о взимании с претендентов своей статусной ренты. Что означает "Чурова в отставку!", когда Чуров – не личность, но лишь функция Системы? Другие лозунги не хочу вспоминать. Поскольку при идеальной реализации любого из них и даже всех сразу ничего бы в действующей Системе не изменилось. Система построена так, что может оставаться устойчивой при любом перераспределении "политических" масс внутри нее.
Именно по причине примитивности выдвинутых лозунгов называть оппозиционерами лидеров первых протестных акций вряд ли стоит. Они - тоже часть Системы. Периферийная. Сами же массовые протестные акции являются, на мой взгляд, пока первичной реакцией части далеко еще не гражданского общества на ничем не прикрытый обман со стороны Системы. Реакцией, возглавленной частью лидеров общественного мнения, наивно полагающих, что их политический вес в рамках Системы должен быть пропорционален уровню их присутствия в медийном пространстве.
На примитив первых лозунгов протестантов Система отреагировала саркастической политической реформой. Санкционировав "всенародное избрание" губернаторов после их прохождения через комплекс специально настраиваемых фильтров. И разрешив, опираясь на древний принцип "разделяй и властвуй", создание нанопартий. Каков запрос - таков и ответ.
Урок первого этапа протестов, тем не менее, не прошел даром. Чему помог жесткий разгон 1-го "марша миллионов" 6 мая. И спешно принятый федеральный закон о более чем жестоких санкциях за участие в митингах. Лозунги протестантов начали терять свой примитивизм. За несколько дней до 2-го "марша миллионов" появился Манифест протеста. Выстраивающий свои требования во временную цепочку желанной для протестантов реакции властей: отставка ВВП, принятие нового закона о выборах в парламент действующим парламентом, роспуск действующего парламента и выборы нового, разработка новым парламентом проекта новой конституции и ее вынесение на референдум, выборы нового президента по новому закону, преобразование правоохранительной системы в целом законами нового парламента.
Этот манифест на первый взгляд кажется частично разумным. Поскольку опирается на опыт 1989-90 годов. Когда действующие верховные советы Союза и России принимали законы об изменении избирательной системы. Но тогда у нардепов был стимул - очарованные перспективами приватизации и стоящие у руля экономики красные директора и партийно-правительственные функционеры жаждали через контролируемую ими демократизацию превратить госсобственность в свою частную. К тому же понимая, что развал действовавшей тогда Системы остановить уже невозможно. У нынешних нардепов аналогичного по привлекательности стимула нет. Как нет пока и видения исторической обреченности действующей ныне Системы.
Советские парламенты 1988-89 гг. оказались не столько слабым, сколько заинтересованным в изменениях звеном Системы. Политика же – искусство возможного. Поэтому изменение Системы тогда удалось сделать. В нынешней Системе слабых и, тем более, заинтересованных звеньев пока не видно. Поэтому реализация оглашенного на ʺмарше миллионовʺ 12 июня Манифеста заведомо невозможна. Но чтобы реально двигаться дальше необходимо искать точки конфликта интересов и слабости в Системе. И затем расширять их. Это - долгий и тяжелый путь. Тем более, что по креативности обитатели кремлевских кабинетов пока значительно опережают участников и лидеров протестного движения.
Наивно думать, что в ходе эволюции протеста обществу удастся изменить Систему не меняясь самому. Меняться придется вместе. Отказываясь, прежде всего, от традиционной для России идеологии патернализма. Ибо в ней - главная причина нашей добровольной многовековой несвободы.
Journal information